До поздней ночи мы слушали ее.
Немного согревшись, она своим странноватого, словно невидящим взором уставилась в темное окно, долго-долго смотрела, то ее там настораживало, и попросила:
— отряд стекла. Видите, он там стоит, полковник, с черной меткой на голове. Заглядывает.
Мать моя взяла одеяло и закрыла окно.
И тогда начала она свою горькую повесть о себе и о своем сыне. Только совсем о другом, не о том, что мы слышали от людей раньше.