атласов, каких картинок. Все то он составлял около себя на стульчике и наслаждался. Читал не так, как раньше (а раньше он и бегал, и говорил, и задачи решал все равно, как бы из пулемета строчил, на лету, захлебываясь). А сейчас брал к себе книгу, все засвечивался ласково, предвкушая, какую-то радость, которую путешествие будет; долго, без суетливых мыслей рассматривал картинки в книге; это была для него первая разведка, хорошая вприкуску на дорогу. А тогда, затаив дыхание, погружался в чтение; дом, потолок, глухой его угол — все исчезало, стелился перед ним большой мир, океаны, путешествия на Аляску и Гвинею, острова с туземцами и бесстрашными капитанами. Павлик замирал над книгой, напряженно шевелил губой и сказал: хорошо!
Устав, откладывал книгу, потом снова возвращался к прочитанному. Он теперь знал, что спешить ему некуда. С таким же восторгом, долго, сосредоточенно рассматривал рисунки в журналах, какие-то схемы, мать и не знала, что это оно, только через сыны плечо то хапцем она видела водит пальцем по черно-белых квадратиках, где стоят маленькие бочонки, а еще бы солдатики.