Молоденький пересмешник подтянул скамью, и оберет, не взглянув на Павлика, сел. Глаза вставил в доску.
А за его спиной стал, как секундант, красивый высокий ординарец, руки сложил на груди и приготовил язвительно-учтиво улыбку.
С некоторым страхом Павлик посмотрел на соперника: впервые так близко, да еще и раздетого, он видел перед собой Ган-са-оберста; его поразили беловатые, холодные, как застывшие, пальцы офицера; и все было какое-то беловатое — лицо, уши, хорошо выбритый подбородок.