— Ну что ж, на то они и дети, чтобы попрыгать, побаловаться, и мы были такие, — отвечала мать с улыбкой, а учительнице обещала поговорить, пошпиняты дома парня.
Видно, и сейчас, в одиночестве, за чтением, Павлик размышлял над тем, как ему дальше быть, как протаптывать, может, не совсем понятную для него самого тропу. Вот он лежит день, второй, десять дней, десять лет — и что же? Лежать, чтобы вновь лежать? Пока не обрастет седым мхом? Похоронить себя? А голос, руки, мысли, глаза, они же у него не умерли, они живут, рвутся на свободу? А книги, а белая пустыня, а бедуины, а стокры-ла птица Симург, что летает у него над головой? .. Люди, размышлял Павлик, для того и рождаются, чтобы открывать для себя таинственный мир: сначала сырой затемненный мир под лавой в доме, который надо хорошенько облазить на коленях, а потом буйный зеленый мир в своем дворе, а чуть позже — большой мир за горой в степи, где по вечерам тихо и прощально садится солнце, а еще позже — бескрайний мир земли, океанов, коралловых островов с туземцами. Люди с детства идут, спешат, путешествуют все дальше в тайгу и на вершийы гор, чтобы обойти всю землю. Да! Но для этого природа дала им ноги, крылья. А в Павлика? Как он обойдет всю землю? А если не откроет, не увидит свет, то для чего жить тогда? ..