А Павлик закрывался от солнца ладонью, так слепило его на улице, так зелено, широко, бездонно и голубовато было в небе и на земле, даже вплоть неуютно становилось, необычно, вплоть кружилась в его голове. Он пошевелился немного и попросил:
— Ребята, чтобы картуз мне…Глаза слепит. И сразу — с двух сторон:
— На! На! На! Мой
— А мой лучший!
Картузов десять, как галки из дерева, сорвались, повисли над ним, сомкнулись кучей: шатер над головой!