Сплюнул Черкес и яростно, быстро, неистово стал долбить окоп. Здесь, же, прямо на пути, навперериз солдатам. Он копал затвердевшую землю, вигортав сухие глыбы, а колонна обходила его. Он уже подчищал, выгребал метровый, жирный, как антрацит, степной чернозем, то бесценное золото южных просторов, на которое претендовали изначально дикие орды кочевников — печенеги, половцы, татары-завоеватели (где и воинственных готов аотлили кости здесь) он делал себе бруствер, углубился на пол-пояса, а дальше по грудь, когда последняя группка солдат прошла, прошла его, и кто-то из обшарпанных задних бойцов оглянулся и посмотрел на него кривым пересохшим ртом — кажется, оторопело и насмешливо.
Стихло * замерло в степи. Далеко за селом, по ржи, что догорали, потянулся длинный рукав пыли — видно, переваливала за бугор эта солдатская колонна.